Нет преград энтузиастам!
Господи. Бедная Ирландия. Они только в 1921 году получили независимость!
Теперь понятно, откуда эта "глубоко национальная трава", и "Gaelach" в каждой песне по 10 раз , и тонкая, тонкая дрожащая ниточка внутри каждого ирландца - ниточка, которая резонирует в ответ на любое упоминание о чем-то национальном.
Я видела такую ниточку у башкир. Изумительно хрупкое, израненное национальное самосознание, трепещущее подбитой птицей.
- Как вас написать на бейджиках? Башкирия или Башкортостан?
- Башкортостан... - взгляд снизу вверх - и в этом вгляде развевались сине-бело-зеленые флаги, и билась болезненно учащенным пульсом фраза "У башкир нет своего языка", и сверкала на солнце гордость за свой народ - народ, который всю жизнь прожил в тени двух более крупных наций.
Я написала "Башкортостан". Я знала, как это важно.
А ниточки... эта звенящие ниточки не давали мне покоя. Я уловила такую у ирландцев - тонкая, почти невесомая, она оплетала все национальное - но чтобы понять причину этого нездорового патриотизма, достаточно было заглянуть в учебник истории.
- Я не очень хорошо говорю на ирландском.
- Я тоже плохо знаю татарский.
Нация с раненой душой.
Сколько нас?
И медленно, медленно заживает... и надеешься, что через 50 лет татарские националисты перестанут через слово употреблять "милли" ("национальный") и "рухи" ("духовный"), и ирландцы перестанут блаженно жмуриться при слове "Gaelach" ("гэльский"), и башкиры только улыбнутся в ответ на вопрос, как их написать на бейдже - и что все это произойдет не в результате полной ассимиляции или пренебрежения культурными ценностям своего народа, а просто потому что заживет.
И ниточка внутри перестанет дрожать. Достала уже эта ниточка. Вынуть бы ее из груди, но не получается.
Теперь понятно, откуда эта "глубоко национальная трава", и "Gaelach" в каждой песне по 10 раз , и тонкая, тонкая дрожащая ниточка внутри каждого ирландца - ниточка, которая резонирует в ответ на любое упоминание о чем-то национальном.
Я видела такую ниточку у башкир. Изумительно хрупкое, израненное национальное самосознание, трепещущее подбитой птицей.
- Как вас написать на бейджиках? Башкирия или Башкортостан?
- Башкортостан... - взгляд снизу вверх - и в этом вгляде развевались сине-бело-зеленые флаги, и билась болезненно учащенным пульсом фраза "У башкир нет своего языка", и сверкала на солнце гордость за свой народ - народ, который всю жизнь прожил в тени двух более крупных наций.
Я написала "Башкортостан". Я знала, как это важно.
А ниточки... эта звенящие ниточки не давали мне покоя. Я уловила такую у ирландцев - тонкая, почти невесомая, она оплетала все национальное - но чтобы понять причину этого нездорового патриотизма, достаточно было заглянуть в учебник истории.
- Я не очень хорошо говорю на ирландском.
- Я тоже плохо знаю татарский.
Нация с раненой душой.
Сколько нас?
И медленно, медленно заживает... и надеешься, что через 50 лет татарские националисты перестанут через слово употреблять "милли" ("национальный") и "рухи" ("духовный"), и ирландцы перестанут блаженно жмуриться при слове "Gaelach" ("гэльский"), и башкиры только улыбнутся в ответ на вопрос, как их написать на бейдже - и что все это произойдет не в результате полной ассимиляции или пренебрежения культурными ценностям своего народа, а просто потому что заживет.
И ниточка внутри перестанет дрожать. Достала уже эта ниточка. Вынуть бы ее из груди, но не получается.